Я смотрел "Большой" с Томом Хэнксом, и понимал, что у их подростков в 1987 году был компьютер в комнате. Персональный. На котором они играли в компьютерные игры (!). Сидя у себя в комнате на удобном стуле за удобным столом.
Мы смотрели "Pulp fiction" и поражались: оказывается есть целая культура бургеров, которые стоят копейки по меркам заэкранного обывателя.
А вы помните, как в классических рождественских комедиях мы оптом хуели с рядового маркетингового декора? Эти mall'ы, эти витрины, эти шапочки, эти носки для подарков? Рождественская музыка в колонках?
Параллельно (ибо видик смотрела вся семья) наши родители не понимали: а как это на своей машине заехать на паркинг супермаркета и зачеркнуть сразу 157 позиций списка покупок? При этом платить либо непонятным чеком, либо еще более непонятной пластиковой карточкой.
А эти диалоги?
- Вам капуччино с обезжиренным молоком?
- Да, пожалуйста.
- Вот ваши оладьи, мэм (ура, блять, знаю, что это!). - И вот ваш кленовый сироп и апельсиновый фреш (а, блять, я не знаю, что это!).
- Сэм! Спускайся на завтрак, я уже залила твои шоколадные шарики молоком!
А, ведь, оказывается, молоко доставляют домой в целлюлозных тетрапаках (вспомните, как убил опекунов Джона Коннора жидкий терминатор).
И. И. Всё это было нихуя незначащим контекстом основного сюжета. Рядовой быт.
А так-то да. Какую страну просрали.
Karl Shrayber
